Стивен Содерберг вернулся со своим кровавым, жестоким, депрессивным и странно притягательным детищем. Первый эпизод нового сезона разворачивает панораму мест будущего действия: старый Никербокер, новый Никербокер, тюрьма, улица, дом. Корнелия в Сан-Франциско, доктор Тэкери в рехабе, сестра Гарриетт ждёт приговора суда за решёткой: без ключевых фигур нельзя начинать.
Серия открывается монологом сестры Элкинс, которая пишет своё письмо Тэку в больницу. Он ни разу не ответил ей, но Люси, похоже, не придаёт этому значения, гораздо важнее ей делиться собственными чувствами, поддерживать видимость того, что она кому-то нужна. Без Джона пусто, её дни тянутся бесконечно долго, она часто заглядывает в его кабинет в надежде найти его там.
Финал сезона не оставил никаких сомнений в том, что просто так Джону Тэкери со своей болезнью не справиться. Героин, новинка от фармацевтической компании, не только не избавил его от любви к кокаину, но и ухудшил состояние, превратив доктора в трясущегося, потеющего, скребущего свою кожу наркомана, который считает минуты до новой дозы. Чтобы увеличить своё потребление наркотиков, Джон делает операции на носах больных сифилисом женщин — пациенты расплачиваются ампулами героина. Но и в стенах лечебницы он остаётся собой: ищет причины, пытаясь докопаться до сути, старается выстроить чёткую систему, которая подарит ему бесконечное количество этих ампул. Доктор Гэллинджер, решивший навестить Тэка, шокирован его состоянием.
Если Джона не будет в больнице, Гэллинджер лишится всего. Ещё в прошлом сезоне, потеряв ребёнка и фактически потеряв жену, Гэллинджер говорил, что кроме Тэкери у него никого не осталось. Теперь, когда Джона нет в Никербокере, всем заправляет брат Корнелии, который с радостью продвигает вперёд Элджернона и не обращает внимания на отчаявшегося расиста Гэллинджера.
Возвращение в больницу Джона — его единственный шанс. Как он это сделал и почему он сделал именно это — вопрос, но доктор Гэллинджер выкрал Джона из рехаба, связал его, посадил в трюм лодки и отправился с ним в океан.
Станет ли этот поступок только началом изменений в Эверетте, прекратит ли он донимать Элджернона и сумеет ли смириться с тем, что им будет командовать чернокожий хирург, — неизвестно. И сомнительно. Но то, что Джон Тэкери в ближайшее время вернётся в Никербокер, избавившись, пусть и ненадолго, от зависимости, — заслуга доктора Гэллинджера.
Ещё один ключевой персонаж, который возвращается в Нью-Йорк, — Корнелия Робертсон. После свадьбы она уехала в Сан-Франциско, но и там нашла применение своей неуёмной энергии и желанию помочь людям. Узнав, что в китайском квартале вспышка бубонной чумы, Корнелия продала свои драгоценности, подкупила полицию и привезла китайцам целый воз еды. В процессе её, правда, едва не затоптали, но, зная Корнелию, можно с уверенностью сказать, что иначе она не может и, если понадобится, пройдёт через всё ещё раз. К счастью, этого ей делать не придётся: приехавший из Нью-Йорка отец Филиппа с радостью сообщает, что построил для них целый дом с одиннадцатью спальнями, в котором Корнелия наконец успокоится и нарожает столько детей, сколько ей захочется. Только вот на месте выясняется, что дом до сих пор не достроен и им с мужем придётся пять месяцев жить у его отца. Здесь стоит вспомнить о сцене из прошлого сезона, когда отец Филиппа пришёл в комнату Корнелии и, застав её полуголой, прижался к ней своим пузом, неоднозначно выражая радость по поводу того, что скоро она станет его дочерью. Ставлю на то, что нас ждёт ещё одна (а может, и не одна) сцена с разорванным платьем.Больница Никербокер, которая за время отсутствия главных героев стала обычной больницей, где ничего не происходит, вскоре переедет в центр города. После того как главные защитники бедноты — Корнелия и Джон Тэкери — оставили на время свои позиции, совет директоров быстро решил построить новое здание на деньги благотворителей. Судя по тому, что стройка пока представляет из себя раскуроченный пустырь, все главные события будут происходить в старой больнице. В отсутствие Джона обязанности главного хирурга там исполняет Элджернон. Он практически восстановился после драки в финале первого сезона, но получил непоправимый урон: доктор предупреждает, что сетчатка отслаивается, ещё один инцидент — и он ослепнет. Зрение уже нарушено, и Элджернон не может самостоятельно проводить операции, позволяя орудовать Берти.
В условиях нехватки персонала совет попечителей нанимает ещё одного хирурга, старика с залихватскими усами. Очевидно, что он оказался в Никербокер благодаря своему капиталу и связям в обществе: даже во время операции дед болтает о том, кого видел на последнем званом приёме, и не устаёт восхищаться навыками Берти. Когда же его просят помочь, обнаруживается, что о медицине он знает гораздо меньше, чем о выборе сигары после ужина. Не хотелось бы проводить аналогии между тем, что происходит на операционном столе, и теми, кто собрался вокруг него, но гигантский гнойный нарыв наводит на мысли о том, что кое-кто находится не на своём месте.
Так же, как и сестра Гариетт. За дела с абортами её посадили за решётку. Ещё есть время до суда и вынесения приговора, и Томас Клири обещает монашке, что сделает всё, что угодно, чтобы нанять хорошего юриста и вызволить подругу из тюрьмы. Его «что угодно» заключается в ставках на подпольных боксёрских боях, но, помня прошлые заслуги Клири и видя, как легко он уговорил Бэрроу купить для больницы автомобиль, можно быть уверенными в том, что сестра Гариетт тоже скоро вернётся в Никербокер.
К слову о Бэрроу, премерзком персонаже, от которого, к сожалению, зависит благополучие многих героев. Кажется, мы рано радовались, когда все его долги перешли к мистеру Ву. Китаец оказался не таким страшным, и Бэрроу вполне может избавиться от своего долга, проводя для него еженедельные осмотры проституток.
Ничего особенного не происходит: Никербокер пустует, герои дрейфуют между городами, домами и собственными навязчивыми состояниями, к Нью-Йорку подбирается чума, зреют народные волнения, на улицах появляются электрические автомобили, шокирующая нас медицина по-прежнему остаётся более человечной, чем люди.
Содерберг по-прежнему снимает как бог.
