Я в растерянности. Не знаю, чего я ждал от финала, но точно не того, что увидел.
Было понятно, что история с ведьмами как-нибудь закончится, и в этом будут замешаны куклы и Lupus Dei. Плюс с недавних пор в уравнение добавилась Лили, и ей явно должны были дать немного развернуться, чтобы зацепить зрителя к следующему сезону. А история не может просто катиться по инерции — впереди точно ждал какой-то неожиданный поворот.
Но к увиденному я всё равно оказался не готов. Десятая серия «Ужасов за пенни» была одновременно блестящей и довольно слабой. Именно такой, какой должна была быть, и совсем не такой, какой ей следовало. Самое литературное шоу на ТВ развернуло перед нами все свои «книжные» возможности. Но потом оставило с чувством, будто нам чего-то не дали.
Возможно, дело в «составленности» этой серии из двух половин: сериал, который до сих пор разваливался на отдельные сцены и линии, в этот раз композиционно распадается на финал внешнего сюжета и кульминацию сюжета внутреннего. История ведьм, мисс Пул, и может даже Люцифера — закончена. А внутренние противоречия персонажей максимально обострились (вместо того, чтобы разрешиться). В третьем сезоне, если только Джон Логан не устал рассказывать нам страшные сказки, всё точно будет не таким, как прежде. Впрочем, не самая ли это любимая фраза сериальщиков?
Тут многие уже, наверное, приготовились возражать. Но позвольте я объясню, что думаю.
Возведена была Духом в пустыню
Сначала о формальностях. Ванесса в подвале дома мадам Кали встречается с Люцифером, который говорит через куклу-двойника героини. Люцифер искушает Ванессу нормальной жизнью и властью над миром. То есть сперва любовью Итана, а потом своей. Чтобы принять Люцифера и отвергнуть Бога, Ванесса должна поцеловать куклу, а с ней — «возлюбленного» Дьявола. Рядом ждёт мисс Пул с ритуальным ножом (я, кстати, не знаю, почему все называют его атэм, когда это совершенно точно болине). Ванесса склоняется для поцелуя, но только чтобы подразнить врага — сразу после этого она начинает говорить на Вербис Дьябло и так побеждает. Когда лицо куклы трескается, а глаза закатываются, Ванесса говорит: «Знай, кто твой господин» — и ломает страшную игрушку.
Если пересказывать все события, умещенные в этот эпизод, выйдет очень утомительное чтение. Мы ведь, представьте себе, еще только на полпути. Но не пересказать всё, что выше, я не мог — хотя бы потому что так стали видны библейские аллюзии.
Тут содержится весь сериал в миниатюре: и форма, и содержание. Ванесса борется с дьяволом, живущим внутри неё, испытывает искушение и даёт отпор. Для этого она обращается к самым темным своим возможностям, отрезает себе путь назад к Богу — не за этим ли мы следили два сезона? В сцене присутствуют оружие и колдовство, но главное происходит в диалоге, а содрогнуться зрителя заставляет просто тон голосов героев. Ева Грин, как всегда, бесподобна — причем здесь её ещё больше обычного, потому что кукла говорит тем же голосом. Все остальные персонажи нужны, чтобы фабула продолжала двигаться, но в конечном счете нас интересует, что будет с душой Ванессы Айвз. А с внешней стороны сериал складывается из хороших (часто неожиданно хороших) актеров, сложных декораций прямиком из викторианского романа и шикарных платьев. А также вычурного реквизита, который не используется и в половину своих возможностей. Мы ждали от кукол гораздо большего, да, но не только от них. Посмотрите на набор ритуальных ножей. Их дюжина, все они украшены и гравированы, и даже коробка для них очень красива. А видели мы крупным планом один нож всего один раз.
Затем — ведь мы, помните, ещё не дошли до конца сцены — Геката отворяет дверь, за которой был заперт оборотень. Итан убивает Эвелин и замирает напротив Ванессы, а когда та хочет его коснуться, бежит прочь. Со смертью мадам Кали чары спадают, и Лига Невротических Джентльменов приходит спасать Ванессу, которая уже спасла себя сама. И, гхм, где-то тут серия толком начинается.
Всё в этом фрагменте сделано с вниманием, и даже непонятно, что хвалить сначала — то, что убивает мадам Кали фактически Геката (сначала пленив Итана на лестнице, а потом выпустив его в нужный момент), то, как легко, одним движением оборотень расправляется с главной злодейкой сезона, или то, как эмоции сменяются на лице Ванессы, стоящей напротив Тэлбота. В любой точке сценаристы могли полениться и пустить всё «по накатанной», но удержались от соблазна. Каждое небольшое событие здесь важно – и не только двигает вперед сюжет, но и отражает большие темы сериала. Увы, за большими темами нет больших картинок — развязка истории о ведьмах не включает ни грандиозного магического поединка, ни страшной драки, ни даже сложной операторской работы.
Если разбираться с этой сюжетной линией как с центральной, движущей сезон, то у меня есть вопросы. Предполагается, что отпадение Ванессы от бога, одновременно дающее ей силу противостоять дьяволу, приходит к ней с Языком Дьявола. Ванесса никогда им не пользовалась, но, доведённая до предела ярости, отомстила с его помощью за смерть Болотной Ведьмы. Последняя треть сезона всячески показывает нам, что использование «черного наречия» было поворотной точкой: для Ванессы закрывается «путь наверх», но зато даётся сила противостоять тому, кто тянет её вниз. Но что тогда значит сцена в самом начале, когда Ванесса прогоняет ведьм от кареты с помощью того самого Вербис Дьябло? В тот момент она была одержима — мы не раз видели это состояние в первом сезоне, но, кстати, ни разу после первой серии второго. Тогда Очень Страшную Книгу она открывает не в первый раз? Или она впервые пользуется Вербис Дьябло сознательно, а до сих пор через неё говорила Амунет, «вторая половинка» дьявола, или как её там? Или это вообще говорил Люцифер — в первом сезоне он ведь так делал. Но тогда почему эти внутренние демоны Ванессы отогнали ведьм? Не заговори мисс Айвз тогда, сезон бы состоял из одной серии. Как бесполезно было потрачено наше время на расшифровку «мемуаров Дьявола» и окружающие части сюжета, и говорить не будем. Ясно же, что тут сказалось увеличение хронометража на две серии.
Точно такой же вопрос о куклах. Не столько даже «почему в кукле-Ванессе не было мозга, хотя в кукле-Малькольме он был?» Больше хочется знать, для чего сезон был полон кукол – их показывали со всех сторон, упоминали снова и снова, – если в финале даже то, что Ванесса боится кукол, никак не пригодилось?
Но центральный сюжет на самом деле был совсем другим. И если кто этого до сих пор не замечал, то уж в финале точно заметил.
Я один — и разбитое зеркало
Интересно не ЧТО происходит в Ведьмином доме, а КАК это показано и, что самое важное, Почему.
Хотя в дом отправились пятеро вооружённых мужчин, а внутри их ждали доселе непобедимые Ночные Ведьмы — состоит противостояние в доме из женщины, кричащей на куклу, неудавшегося самоубийства и нескольких немых сцен. И о том, что происходит в душе Ванессы и что на самом деле ей предлагает Люцифер, мы узнаём только через отражение этого противостояния в сценах других персонажей.
Викторианская эпоха даже старшеклассникам известна своей одержимостью «приличиями» и непроницаемостью лиц. И сэр Малькольм Мюррей, и мисс Ванесса Айвз (когда сценарист и режиссеры об этом не забывают) очень хорошо демонстрируют эту непроницаемость. В душу Ванессы мы проникаем крайне редко, и весь второй сезон могли только гадать, когда она ведёт себя искренне, а когда — нет. Всех остальных у нас получалось расшифровать: мы видим, как Эвелин рассказывает о своих планах, и потом не верим ей, очаровывающей Малькольма; мы видим, как Лили ведёт себя вдали от Виктора, и потом щуримся, когда она снова прикидывается. И только Ванессе нужно «верить на слово». Искренне ли она поддерживает Франкенштейна, правда ли интересуется Греем, действительно ли не узнала Брону (увы, да)? До самого финала нам не открывается внутренняя борьба Ванессы. Только её отношения с Итаном нам понятны — лишь ему она говорит, что чувствует.
Поэтому, когда приходит время для борьбы с искушением и совестью, нас не возвращают к биографии Ванессы. Напротив, в Ведьмин дом приходят мужчины. Каждый с пистолетом, но главное — каждый с багажом подавленной совести. И их внутренняя борьба перемежается с диалогом Ванессы и Люцифера — потому что это та же самая борьба.
В конце первого сезона одержимость Ванессы была сюжетной ступенькой для персонажей-мужчин. Через обращение с ней раскрывалась глубина жестокости Малькольма, она же служила испытанием для характера Итана. К концу второго сезона всё становится наоборот — толпа вооруженных мужчин нужна, чтобы обозначить весомость конфликта за душу Ванессы.
История второго сезона была с самого первого диалога историей о способности принять себя таким или такой, какие вы есть, со всеми грехами прошлого и ошибками. Но чтобы принять, ясно показывают нам, – надо понять. Это самое принятие движется от «Знай, кто ты такой» (так кричит Сембене, толкая Малькольма в пустой бальный зал), до «Знай, кто твой господин». Малькольм и Виктор, запертые в «комнате кошмаров», встречаются со своим прошлым и должны ответить себе, могут ли жить с тем, что совершили. За каждым из героев — череда трупов, неизгладимых грехов, неисправимых ошибок. Можно сказать «Прошлое осталось позади», но если на самом деле в это не веришь, то слова останутся пустым звуком. Для всего, что делали герои, у них были в нужный момент оправдания, но, оставшись наедине с собой, они же сами в эти оправдания не верят. И у них остаётся самый «мужской» викторианский путь выхода — покончить с собой. Ванессе предлагается, догадываемся мы, то же самое, но она единственная, кто находит в себе силы отказать соблазну. Она принимает себя — со всем, что в ней есть, и со всеми совершёнными ошибками. Она сама себе хозяйка. Потому что она всегда была сильной — эта сила бралась из заботы об окружающих. Ванесса весь второй сезон, что бы с ней ни происходило, находила время поддержать Виктора, подбодрить Итана, поучаствовать в жизни Малькольма. Они же все этого не делали — до самого конца Ванесса остаётся одна. И в самом конце — тоже.
Но об этом чуть позже. Потому что надо поговорить о двойниках.
Да, вот так буквально. А что — это же сериал, который показывает нам, как Ванесса Айвз целует куклу-копию себя. Чтобы мы наверняка не промахнулись мимо больших тем.
Весь второй сезон мы обсуждали одни и те же мотивы: страх мужчин перед скрытой силой женщин, фальшивость традиционного маскулинного идеала и искусственность идеала фемининного. И как бы ни хотелось нам увидеть в «Ужасах за пенни» викторианский приключенческий роман или деконструкцию чёрно-белого хоррора, привычные с первого сезона, все десять серий второго были на самом деле о двух женщинах — Ванессе и Лили. Лили, появившаяся в конце первого сезона, стала зеркальным отражением Ванессы. Внутри сильной и непробиваемой мисс Айвз скрываются боль и хрупкость. Внутри робкой и слабой Лили/Броны скрываются гнев и сила.
Обеих женщин вожделеют чуждые силы, подчиняющие их себе и изменяющие так, как им заблагорассудится. Обе женщины должны обратить это желание в свою пользу и идут на страшные поступки, проходят грехопадение (как всегда у Логана — не столько символическое, сколько прямо проговоренное), чтобы стать сильнее и защитить себя. Различие между мисс Айвз и мисс Крофт проявляется там, где они получают возможность самостоятельно действовать.
Лили фактически не имела в жизни ничего, поэтому, когда у неё отняли прежнюю жизнь, она лишилась не так уж многого. Потому её нынешние действия не учитывают последствий — ей нечего терять, а если люди вокруг неё чего-то лишатся, так им и надо.
Ванессу, напротив, медленно и постепенно лишали всего, что было в её жизни. Даже если она отвоевывала для себя что-то, приходили и отнимали и это. Теперь она постоянно думает о том, какие результаты и побочные эффекты будут у её поступков, у самого её существования. В этом — принципиальное различие наших «зеркальных» героинь, белой и чёрной.
Вы видите, о чем это? Это снова о принятии себя и о последствиях. И кстати — немного о классах. Борьба Ванессы внутренняя, потому что у неё всегда была внешняя свобода. Борьба Лили/Броны может затопить собой весь мир, потому что Брона — это много лет сжимавшаяся пружина, на которую давили и при жизни, и после «смерти».
И поэтому именно с участием Лили повторяется сцена Люцифера и Ванессы. «Невеста Франкенштейна» не предлагает своему создателю утешения и не ставит его напротив совести — она навязывает Виктору принятие свершившегося. Лили говорит маленькому человеку «Живи со знанием о том, что породил, и мучайся». И точно так же, между прочим, мистер Патни искушает Калибана, предлагая ему стать «королём уродов» — но мы знаем, чем кончится это искушение, потому что уже видели поступок Ванессы. Повторение тут совершенно намеренное — история, вы же знаете, сначала совершается как трагедия, а потом повторяется как фарс.
Те же, кстати, кто не получил должного вызова, не противостоял себе (Фердинанд Лайл и Итан), так и не могут к финалу принять самих себя.
Если зеркальных отражений и двойников в этой серии для вас всё ещё мало — вспомните, что, покидая подожженный дом, Геката напевает «Unquiet Grave», с которой начиналось наше знакомство с домом Пул и настоящей жизнью мадам Кали.
Но давайте перейдём к разговору о Лили.
Современный Прометей
Снова быстрый пересказ, а потом к делу. Все наши надежды о Лили оправдались — она в самом деле будет захватывать мир вдвоём с Дорианом Греем. Но теперь об этом знает Виктор — он находит Лили у Грея и предлагает ей «вернуться домой». Лили отказывается, и Виктор угрожает Грею оружием. В конце концов Дориан и Лили вынуждают Виктора выстрелить в них, и так доктор узнаёт о бессмертии Грея и планах Лили.
Эта длинная сцена дала нам ещё один танцевальный номер — кстати, зеркальный вальсу Калибана и Ванессы в холерном бараке. Там двое одетых в чёрное людей танцевали в подвале при свете лучины. Здесь пара, наряженная в ярко-белое, кружится среди сотни свечей. И когда они кружатся, из огнестрельных ранений в их спинах идёт кровь. Кровь эта заливает одежду и течёт на пол, и тут нам напоминают, что сериал никогда не стесняется грубой детали. Кровь оставляет влажные следы на полу, и шаги танцоров по этим лужам СЛЫШНЫ. Я не знаю, как ещё сильнее выделить. Это вроде мелкая деталь, но она удивительным образом меняет, «приземляет» сцену, делает из стилизованной картинки настоящую. Нет, что ни говори, а каждая танцевальная сцена в этом сериале — маленькое чудо (белый бал, красный бал, чёрный вальс, белый вальс).
Свечи, во множестве расставленные по залу Дориана Грея, меня беспокоят. Да, даже больше исторически неправильной модели граммофона, стоящего там же. Грамофон-то просто поставлен по принципу «музыка быть должна, а модели на нужный год не такие красивые». А вот символизм свечей расшифровать трудно: то ли они отсылают нас к тому единственному шандалу, по отклонению пламени в котором Анжелика нашла потайную дверь, то ли напоминают об огне, украденном Прометеем у богов (книга Мэри Шелли называется «Современный Прометей»).
Да, Виктор выстрелил в Лили. Причём раньше, чем в Грея — и вы обратили внимание, как легко он это сделал? Мы могли сколько угодно вместе с Ванессой поддерживать Виктора и переживать за него, но не стоит забывать, что человек-то он с гнильцой. Едва было задето его самолюбие, как он выстрелил в женщину, которой только что признавался в любви. Впрочем, стал ли он вообще считать её человеком? Ведь в самом начале он обращался с ней как с игрушкой (куклой?), лепил её по образу матери и делал идеального компаньона. Да-да, желания Калибана он на словах отрицал, а на деле-то разделял. И он, как и Калибан, на самом деле не изменился от того, что получил понимание и поддержку Ванессы, а лишь утвердился в любви к себе.
Калибан ведь, при всей правильности его слов, тоже ничуть не поменялся. Ванесса разговаривает с ним в конце серии, перед тем, как он отправится в путешествие — ни у него, ни у неё больше никого нет. И Калибан поддерживает её, утешает и находит верные слова. А потом, едва узнает, что её больше ничто не держит в Лондоне, предлагает уехать с ним. И глубоко ранится отказом. Он по-прежнему видит в каждой женщине идеальный образ возлюбленной — и его на самом-то деле не очень интересует, что они все живые и не менее (а то и более) настоящие, чем он.
Но до того как увидеться с Ванессой и уплыть, Калибан освобождается из плена семьи Патни. Честно говоря, я ждал более сильной сцены. Мы помним из первого сезона, что Калибан невероятно скор на расправу и гротескно силен. Протея он протыкает и разрывает руками, Ван Хельсингу ломает шею быстрее, чем мы успеваем увидеть. В этот раз ничего подобного не произошло. Калибан, безусловно, освободился и убил своих тюремщиков, пощадив только Лавинию. Но эмоционального катарсиса не было (хотя мы, конечно, вздрогнули, когда Чудовище легко вырвало решетку из стен). Самое страшное в этой сцене — крик Лавинии, нашедшей мёртвых родителей. Мы хотели большего.
К истории с Лили, кстати, тоже есть претензии. Виктор стреляет ей в грудь и не наносит видимого вреда – так же, как следующий выстрел не ранил Дориана. Но кровь из груди Лили течет — и прежде мы не видели, чтобы на творениях Франкенштейна всё заживало, как на Грее. Протей, как мы помним, был убит. Значит, и она уязвима. Но все три Чудовища Франкенштейна, судя по всему, живут по разным правилам, и не все из этих правил нам известны. Так что до конца понять, что же происходит, нельзя.
Жаль, что семью Патни убили. Уж такие они были колоритные, на них бы ещё смотреть и смотреть.
Three ships a-sailing
В финальной серии второго сезона трижды кому-нибудь предлагают уехать далеко-далеко и жить там пусть не в счастье, но в покое. А в самом конце три корабля отправляются в разные стороны от Англии. Калибан во исполнение книги Мэри Шелли плывет в Арктику. Малькольм Мюррей отправляется в книгу «Сердце тьмы». А мистер Тэлбот (очень хочется теперь его так называть) в клетке едет в Америку.
Потому что каждому из героев — и Ванессе первой — предлагалось по доброй воле принять себя и изменить свою жизнь. От каждого спрашивали согласия — даже Итана. Там это особенно заметно: его давно должны были депортировать, но ждали, пока он явится сам. И в зависимости от выбора героев каждый из них теперь обречён или ещё может быть спасён. Хотелось бы сказать, что это займёт весь третий сезон, но куда вероятнее, что Джон Логан потратит на собирание героев обратно буквально первые пять минут новой серии.
Потому что Логан может всё, и ему всё прощается. Я не раз за время написания этих рецензий говорил «сценаристы», подразумевая, что их несколько. У любого другого сериала так и есть. Над телешоу работает «сценарная комната», где под началом шоураннера трудится человек пять — так удаётся сдавать сценарии в срок, так герои «звучат» разными голосами, да и вообще одна голова хорошо, а две-три-десять лучше. С «Ужасами за пенни» всё иначе. Все эпизоды этого сериала написал один человек. Помедитируйте над этим фактом. Удивительно не то, что он делает по восемь-десять сценариев такого качества в год. Удивительно, что он в одиночку делает штуки, с которыми не справляются целые команды. Джон Логан уложил в сезон сериала несколько небольших фильмов, мистический триллер и сложную «драму характеров». Он же дал нам одно из самых глубоких рассуждений на современном телевидении о положении женщины в обществе. И одни из самых интересных женских образов последнего телегода или даже нескольких.
Надо ли, кстати, говорить, что второстепенные персонажи, о которых финал ясно даёт понять, что они «ещё вернутся», — это Геката и Лавиния Патни. У нас нет никаких анонсов, но зная телебизнес, можно предположить так: Геката станет второстепенной злодейкой третьего сезона, а про Лавинию сценарист забудет. Готовиться всегда стоит к худшему. Сомневаетесь — воспроизведите в голове «развитие» персонажа Сембене на протяжении двух сезонов и финал этого развития. Про Анжелику даже говорить не будем, так печален был бы этот разговор.
Занавес опускается
В финале логично говорить о планах на третий сезон и строить догадки. Не станем этого делать — второй сезон вполне мог бы быть последним, и написан он явно до того, как «Шоутайм» решил продлить сериал. Джон Логан умеет поворачивать историю куда ему нужно, а часто вообще пренебрегает привычными способами двигать сюжет. Так что сделать в следующем году он может что угодно. Когда ты располагаешь такими актерами, можно просто целый сезон снимать чаепития и прогулки: зрители будут сидеть у телевизоров как приклеенные.
Скажем только, что сезон вышел хорошим, а сериал продолжает быть в топе самых интересных на сегодняшнем телевидении. Кто бы мог подумать, что такое скажут про викторианскую костюмную драму.
s2e1 — Fresh Hell
s2e2 — Verbis Diablo
s2e3 — The Nightcomers
s2e4 — Evil Spirits in Heavenly Places
s2e5 — Above the Vaulted Sky
s2e6 — Glorious Horrors
s2e7 — Little Scorpion
s2e8 — Memento Mori
s2e9 — And Hell Itself My Only Foe
s2e10 — And They Were Enemies
Это стоит фунт
Ева Грин обладает удивительным голосом, но еще удивительнее урчание, которое она способна издавать. Даже слово «урчание» здесь не годится — ничего приятного, как в кошачьем урчании, тут нет. Рокочущий хрип Ванессы Айвз пробирает до костей. Куда там сцене с отрыванием головы ведьме.
Это стоит пенни
Да, дорогие авторы, мы любим Фердинанда Лайла во всех его проявлениях. Да, Саймон Бил в этой роли способен с равной искрометностью произносить любые реплики. Да, Лайлу полагался момент торжества. Нет, то, как вы поставили убийство ведьмы и какой «крутой однострочник» к нему придумали, — всё равно плохо. Очень, очень плохо.
