Дьявольская грамматика
Главный недостаток «Ужасов за пенни» в том, что большинство серий разваливается на отдельные сцены, независимо друг от друга двигающие сюжетные линии. Главное достоинство — что все эти сцены по-своему прекрасны.
Второй сезон пока композиционно повторяет первый — вслед за открывающей серией, полной спецэффектов, действия и новых впечатлений, идет серия куда более тихая, наполненная эмоциональными сценами. Тут нас, правда, почти не знакомят с новыми персонажами и нет такой же сильной «соло»-сцены, как первая большая одержимость Евы Грин. Зато есть много хорошей актерской работы, в которую веришь, и эффектной работы камеры. Понятно, что общие планы и самые выгодные ракурсы тут сделаны на компьютере. Но до чего дошел прогресс (персонажи поражаются тому же) — практически не видно, где именно компьютер «помог» постановщику и как. В итоге сериал хвастается такими проходами камеры, какие кажутся для ТВ с его бюджетами и операторами просто невозможными.
Также я начал обращать внимание на музыку в сериале. Как уже сказано выше, серия разваливается на отдельные сцены. Этих сцен можно выделить два рода — драматические и «хоррорные». Вторые проходят под эффектную, манипулирующую напряжением зрителя музыку. Первые — почти всегда в тишине, чтобы не мешать монологам героев. Этой тишины не замечаешь, но будь на ее месте саундтрек, он бы все испортил.
И еще «Ужасы за пенни» продолжают радовать английскими народными песнями. В этот раз — детской колыбельной.
Мы были кузенами
Известное дело — все сериалы в конечном счете не про фабулу и premise, а про отношения, и если это американский сериал, то отношения непременно семейные.
То, как мало говорилось о жизни сэра Малькольма в первом сезоне, теперь играет сценаристам на руку. Теперь, когда он выступает для Ванессы отцовской фигурой, мы пристальнее вглядываемся в него — и находим человеческое за джентльменским. В прошлой серии мы увидели его супругу и их отношения (это было не просто так, а аукнулось в этой серии, но об этом позже), в этой нам открывается доселе неизвестная страница жизни героя. Сэр Малькольм, узнаем мы, время от времени работает в приюте для больных холерой, кормит супом несчастных бедняков. Не в силах помочь Ванессе обрести покой, он приводит ее в приют — туда, где сам обретает некое подобие покоя.
Самый эффектный момент, конечно, происходит прежде, в самом начале серии. Ванесса, обессиленная и заплаканная после ночной молитвы, прерванной появлением ведьм, обращается к Малькольму за поддержкой и находит у него тепло и помощь. Игра Далтона и Грин тут настолько хороша, насколько вообще бывает сильной актерская игра на сегодняшнем кабельном ТВ. Одни глаза у них говорят больше, чем во многих фильмах и сериалах целые сцены.
Семейная драма проявляется и в линии Франкенштейна и его творений. Тут, кстати, серия подготовила сразу два сюрприза. Во-первых, отношения Виктора и возвращенной к жизни Броны развиваются не как любовные, а как родственные. Все, кто ставил на любовный треугольник с Виктором во главе, потеряли деньги, остальные с интересом посмотрели на экран — надо же, сериал «Ужасы за пенни» не пошел по пути грошового сюжета.
Во-вторых — и это еще интереснее — в холерном приюте Калибан встречает Ванессу и разговаривает с ней о боге, поэзии и отношении к жизни. И для них обоих этот разговор становится одухотворяющим (чтоб не сказать «оживляющим», ага). Привычные к простым решениям, мы будем ждать здесь романтическую, насколько это возможно для одержимой оккультистки и не-мертвого чудовища, линию. Но сериал нас уже удивил — и, будьте готовы, удивит еще не раз.
Но вернемся к Виктору и Броне — вернее, Лилии. Так ее назвал Виктор, и в этот раз он не предоставил своему «творению» возможность самостоятельного выбора. Более того, дальше он начал врать, заполняя лакуны в памяти женщины выдуманным общим прошлым. Мы, впрочем, и так знали, что добрый доктор — не самый высокоморальный тип. Но все же я не ожидал, что из опыта с Протеем он вынесет именно такие уроки.
Еще одна структурная параллель — сезон назад в этом же месте мы смотрели на то, как Протей открывает мир. Невеста приходит в себя и начинает говорить гораздо быстрее, чем ее предшественник. Скоро становится понятно, зачем создателям здесь именно Билли Пайпер. Оживленная, Лилия говорит не с тем выговором, что раньше, а как образованные лондонцы — то есть как Виктор. Дальше она копирует и его манеры, плюс ту неловкость движений, которой обладают и Калибан, и Протей. Юниверсаловскую «Невесту» из нее пока не делают. Но, чтобы изменить внешность, осветляют и укорачивают волосы, отчего она становится больше похожа на Розу — и параллель во внешности и именах, думается, не случайна.
Остается только понять, почему Виктор до сих пор выглядел так, будто и к Протею, и к мертвой Броне испытывал явное желание. Игра ли это просто Гарри Тредауэя или не до конца открытое нами окно в психику Франкенштейна. Полагаю, ответ придет вскоре и будет связан с романтической поэзией.
Дело о бойне в Мореходской таверне
Снова краткая сцена, чтобы мы боялись за Итана. Инспектор Рорк посещает в больнице выжившего после бойни агента Роупера. Тот, судя по всему, вряд ли когда-нибудь заговорит, «от его лица мало что осталось».
Сцена, помимо нагнетения напряжения, нужна, чтобы мы прочувствовали контраст между мрачными подземельями, где под марлевыми навесами валяются холерные больные, и чистой и просторной больницей, где лежит Роупер. Впрочем, больница получилась, как на мой вкус, уж слишком чистой и «новенькой», и вместо того, чтобы следить за сценой, целиком состоящей из отличных ракурсов, я думал о том, так ли выглядели викторианские больницы.
Итану в серии, помимо присутствия в сценах, достается монолог о том, как охотятся мексиканские волки. Монолог этот не вызвал у меня никаких эмоций, зато спровоцировавшая его сцена — вызвала. Итан читает надпись на средневековом гербе, переводит ее с латыни, и мистер Лайл исправляет его ошибку. Так вот, я не верю, что кто-либо, способный прочесть по-латыни хоть немного, способен перепутать волков и псов, lupi и cani. Простые ведь слова.
Двуличные чудовища
В сцене, где Итан и мистер Лайл говорят о геральдических волках, для зрителя есть понятный подтекст. Идет не просто разговор о жизни, это Итан не может сдержаться и не заговорить о своей волчьей натуре. А Лайл, сам того не зная, успокаивает его — мол, геральдические волки означали не угрозу для врагов, а защиту, своего рода оберег для носителя щита (это, к сожалению, неправда).
Такой двухслойности в сериале стало очень много, и большей частью она сосредоточен на мистере Лайле и мисс Пул (мадам Кали). Мистер Лайл обеспечивает всю «комическую разрядку» в этом часе телевидения, и когда при этом помнишь, что он вообще-то в сговоре со злодейкой и не помогает, а мешает героям, все его сцены обретают дополнительную глубину.
С мисс Пул все еще интереснее. Она берется очаровать — судя по всему, отчасти магическим образом — сэра Малькольма, чтобы через него подобраться к Ванессе. Сначала Кали как бы случайно встречает Малькольма в магазине, а потом проводит с ним день на стрельбище. И если промотать небольшой момент, когда ведьма накладывает заклинание, эти сцены станут чистой викторианской драмой. Мисс Пул флиртует с Малькольмом, а тот одновременно отвечает ей и мягко останавливает ее, поскольку не может подвергать опасности репутацию жены. И обоим горько и неловко от происходящего, но общество управляет тем, что этим, уже почти пожилым, людям можно и нельзя в жизни. Сцены сами по себе прочувствованные и сильные — и делаются тем сильнее, что зритель знает, какой обман за этим всем стоит.
Только одна с мистером Лайлом незадача. До сих пор он был прекрасен тем, какой он комичный и карикатурный — и стереотипно гомосексуальный персонаж, практически Либераче (ох, ну или Борис Моисеев, для самых непросвещенных). И прелесть Лайла была в том, что он при этом был вполне гетеросексуален — женат и без каких-либо, кажется, намеков на скандальную ориентацию. В конце же новой серии мы узнаем, что Лайл в самом деле «содомит» и Кали шантажирует его компрометирующими фотографиями. Некоторый шарм персонажа пропадает. Однако наблюдать за ним на экране — по-прежнему большое удовольствие.
Еще раз вернусь к Кали. Нам ясно дают понять, что на каждый «традиционный» ход у сериала есть «инновационный», и что от недостатка хоррор-икон мы не умрем. Ведьмы здесь настолько традиционны, что крадут младенцев для своих ритуалов. Предупредите тех, кто будет смотреть — здесь в кадре потрошат ребенка (пусть и нарисованного на компьютере). И зачем! В следующем абзаце — спойлеры и ответ на вопрос, зачем.
Мисс Пул достает сердце ребенка и зашивает его в чревовещательскую куклу с лицом Ванессы Айвз. Помимо того, что это сама по себе впечатляющая сцена для конца серии, она еще и происходит в комнате, все стены которой уставлены такими же куклами. С разными, само собой, лицами. Вас не пугают чревовещательские куклы? Железный вы, наверное, человек. Хорроров про таких кукл, кстати, всегда было не так уж много. Я буду просто счастлив, если мы увидим кукол «в действии».
s2e1 — Fresh Hell
s2e2 — Verbis Diablo
s2e3 — The Nightcomers
s2e4 — Evil Spirits in Heavenly Places
s2e5 — Above the Vaulted Sky
s2e6 — Glorious Horrors
s2e7 — Little Scorpion
s2e8 — Memento Mori
s2e9 — And Hell Itself My Only Foe
s2e10 — ?
Это стоит фунт
В сцене разговора Ванессы и Монстра в приюте много как интересных деталей — вроде плаката «Гран Гиньоль» за спиной Ванессы в этой сцене, — так и хороших реплик. Притом, что большая часть содержания диалога тривиальна (движение от христианской морали к гуманистической), сценарий подает ее в приятном для слушания виде. И главное: «Водсворту за многое предстоит ответить».
Это стоит пенни
Понятно, что сериал избегает флэшбеков и стремится дать каждому персонажу возможность для монолога. При всем при том история о безумном монахе, которую рассказывает мистер Лайл, не впечатляет, как и ее подача. Плюс не имеет смысла вся сцена — Малькольм собирает всю «лигу выдающихся джентльменов», только чтобы послушать седую легенду?
Вы смотрели «Жестокую игру»?
Ну и от шок-контента — к шок-контенту. Новым персонажем сериала становится Анжелика, дама в эффектном красном платье, которая знакомится с Дорианом Греем. Далее — снова спойлеры до конца раздела.
Анжелика — на самом деле мужчина-трансвестит, и из этого не делают секрета. Понятно, что Дориана это нисколько не смущает, а вот зрителей может смутить. Тем более что в сцене появления Анжелики ее снимают так, чтобы заметить ее мужские черты было трудно. А голос актера, Джонни Бошампа, весьма обманчив и, когда вы его не видите, вы не сомневаетесь, что это женщина. Впрочем, при первом просмотре я и не задумался, что с Анжеликой что-то не так — не всем же женщинам в Лондоне быть однородно красивыми. При повторном просмотре не замечать странностей уже нельзя. А голос все равно кажется совершенно женским.
«Ужасы за пенни» должны впечатлять — это первичная задача сериала. Поэтому главное, чтобы в дальнейшем сериал не использовал Анжелику, как одномерного фрика — современное телевидение, при всех замашках на прогрессивность, легко в это скатывается. Пока есть все шансы на то, что получится хорошо — Анжелика хорошо сыграна и разумно подана. Но времена, в которые она существует, более чем суровые.
Вторая серия не принесла ничего принципиально нового, но в ней было вдоволь и сильной актерской игры, и ожидаемых от этого сериала зрелищ — хоррор-жестокости (убийство младенца), викторианских реалий (холера, реплика об успехах хирургии благодаря войне), примет времени (пневмопочта, «Маузер»). Сюжет, как говорится, сгущается. Посмотрим, в какую форму он затвердеет.
